Время умирать. Рязань, год 1237 [СИ] - Николай Александрович Баранов

голову. Потом, желая оправдаться, добавил:

— Места холмистые, а они еще по балке шли. Выскочили неожиданно, меньше чем в версте.

— Так они рядом совсем?

— Ну да, сейчас здесь будут…

Ратислав выругался — не сдержался. Весь отряд к этому времени выбрался на береговой откос. Всадники сбились в кучу, встревожено поглядывая в сторону холмов. Решать, что делать, надо было быстро. Уходить? Половцы отрезали прямую дорогу к своим. Придется делать большой крюк. А степняки, по волчьей своей натуре наверняка увяжутся в погоню. Просто потому, что кто-то от них бежит. Драться? Слишком не равные силы. Можно было бы попробовать, будь дружинники облачены в свой обычный боевой доспех и с привычным оружием в руках. Тут один русич стоил троих, а то и пятерых степных всадников. Но сейчас на них легкие кожаные панцири. Даже шлемов нет — войлочные шапки. Но и уходить нельзя: догонят без заводных-то коней, да на утомленных лошадях. И догонят быстро. Что за половцы, вообще? Откуда здесь взялись? Может, из какого-то союзного племени? Хотя, те уж давненько откочевали куда-то на запад, спасаясь от татар.

— Ладно, — решился Ратьша. — Едем не спеша вперед. Мы — половцы из рода кунгалов. — Назвал он кочевавшее издавна вблизи Рязанских границ союзное русичам племя. Тамошних вожаков хорошо знал и он сам и все его дружинники. С некоторыми были даже побратимами.

— Как только покажутся — ты и ты, — показал боярин на Осолука и десятника Прова, который чертами лица больше других смахивал на степняка, — поедете им навстречу. Скажете, что кунгалы. Хан послал вас разведать, как и что на ваших родовых пастбищах. Где татары? Что русские? Говорить будешь ты.

Ратислав показал на Осолука.

— Пров, ты только поддакивай. Начнешь болтать, те почуют неправильный говор.

Десятник согласно кивнул.

— В общем, Осолук, вся надежда на тебя. Соловьем пой, но они должны поверить, что мы их соплеменники. И еще, говорите вдалеке. Не давайте им подходить близко, иначе разглядят наши русские рожи.

Теперь кивнул половец. Ратьша глянул в сторону холмов.

— Ага, вот и они. Вперед. Пошли!

Осолук и Пров дали шпоры лошадям и легкой рысью двинулись, к показавшемуся из-за холмов, неизвестному отряду. Тех и в самом деле, оказалось около полусотни. По паре, примерно, заводных коней у каждого. Много вьючных лошадей. Видно, издалека идут. Кто бы это мог быть? Как они здесь появились? От половецкого отряда отделилось три всадника, и поскакали навстречу Ратьшиным посланникам. Встретились где-то в полуверсте от отряда русичей.

Ратислав свой отряд не останавливал, двигались потихоньку, стараясь обойти половцев правее, пока идет разговор посланцев, чтобы в случае чего попробовать удариться в бега напрямик, и попытаться оторваться, хотя бы на перестрел. Половцы на это движение спервоначалу внимания не обратили, но вскоре один, из гарцующих впереди, по всему видно, главный, показал в их сторону и что-то недовольно гаркнул. Останавливаться теперь, только хуже сделать — решат, испугались, а показать в степи страх пред кем-то — последнее дело: в лучшем случае, окажешься в плену, в худшем станешь покойником. Потому отряд продолжал двигаться.

Вожак половецкого отряда снова крикнул что-то. Потом повернулся к своим, взмахнул плеткой, отдавая приказ. От скучившихся половцев, отделилось десятка два всадников, которые поскакали на пересечку отряду Ратьши. Похоже, нападать пока не собирались, хотели только перекрыть дорогу. Осолук и Пров развернули и погнали коней к своим, закинув щиты на спины, видно, опасаясь стрелы вдогон, Так, переговоры не удались…

— Приготовились, — негромко, так, чтобы услышали только свои, сказал Ратислав. — Будем прорываться. Богдийца берегите.

Не ускоряя шаг коней, русичи продолжали двигаться в прежнем направлении. С гиком и подвываниями половцы выскочили впереди русского отряда, развернули лошадей мордами к нему, перегородив дорогу двойной неровной цепью саженях в пятидесяти от Ратислава, едущего впереди. Когда расстояние до них сократилось вдвое, Ратьша хлестнул коня плетью, одновременно вонзая ему в бока шпоры. Жеребец с визгом взвился на дыбы, сделал гигантский скачок и рванул вперед, на не ожидавших такой прыти, половцев. Уже на скаку боярин подхватил и вздел на руку, притороченный к седлу, щит и выхватил из ножен саблю, жалея, что нет копья. У врагов копья были, но они не успели ими воспользоваться — миг и конь Ратислава врезался в их ряды.

Его жеребец проскочил между двумя всадниками. Ратислав чуть не зацепился стременем за подпругу вражеской лошади слева. Удар саблей, в открывшуюся шею, врагу, оказавшемуся справа. Одновременно конь боярина ударил грудью вбок, прянувшую в сторону лошадь, стоявшего во втором ряду половца. Плохо встречать, стоя на месте, скачущую конницу: не удержать многопудовую, несущуюся с бешеной скоростью массу коня и человека на нем. Вот и сейчас — лошадь не удержалась на ногах, грянулась левым боком наземь, кувыркнулась на спину, подминая всадника. Потом взбрыкнула ногами в воздухе, перевернулась на брюхо, вскочила. Седок ее сломанной куклой остался лежать на земле.

Жеребец Ратислава взял влево, чтобы не споткнуться об опрокинутую лошадь и замедлил бег. Чутьем, выработанным в бессчетных стычках и сражениях, Ратьша почуял опасность сзади слева. Извернулся в седле, закрываясь щитом. Сабля ударила в верхний его край, окованный железом, высекая искры. Ратислав тут же крутнулся в обратную сторону, нанося круговой удар, целя вниз под щит врага, в незащищенное правое бедро. Сабля с хрустом вошла в плоть и остановилась, скрежетнув по кости. Половец пронзительно завизжал, рванул повод, уводя коня в сторону. При ударе Ратьша случайно дернул повод своего скакуна. Тот встал на дыбы, а потом заплясал на месте. Боярин ударил жеребца саблей плашмя по крупу. Сзади подперли подоспевшие дружинники, и жеребец рванулся вперед вместе со всеми.

Середку половецкого строя они пробили, но, степняки, стоящие на краях и не попавшие под удар, развернули лошадей и рванулись следом. Ратислав придержал коня, пропуская вперед богдийца с охраной. Ли-Хай пригнулся к гриве, похоже, не помышляя ни о бегстве, ни о сопротивлении. Пока враги разворачивали коней, русичи успели оторваться саженей на пятьдесят. Ратьша оказался в хвосте отряда. Посчитал своих. Шесть человек. Пленник седьмой. Двоих при прорыве потеряли. И где-то еще Осолук с Провом, если еще живы. Боярин огляделся. Переговорщики неслись далеко слева, преследуемые оставшимися тремя десятками половцев, постепенно сворачивая в их сторону.

Слева от Ратьши мелькнула стрела с черным древком и оперением. Он перекинул щит за спину и оглянулся. Пока удавалось удерживать расстояние до преследователей в те же пятьдесят саженей. Кони неслись во весь опор, понукаемые всадниками. Для такой скачки их надолго не хватит. Вот только чьи раньше устанут и замедлят бег?